Нордман грабовский: Нордман Грабовскис Рыбалка

Эдуард Болеславович Нордман — Интервью — Эхо Москвы, 10.05.2001

10 мая 2001 года
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Эдуард Болеславович Нордман — секретарь областного антифашистского подпольного комитета комсомола города Пинска в годы Великой Отечественной войны.
Эфир ведет Марина Королева.

М. КОРОЛЕВА — Эдуард Болеславович, добрый день. Для начала я представлю нашего гостя. Передо мной краткая биография. Честно сказать, действительно впечатляет. Нечасто, наверное, даже у нас в эфире бывают подобные гости. Один из организаторов и руководителей партизанского движения. 1119 дней и ночей в глубоком тылу врага. Рядовой, командир отделения разведки, помощник комиссара по комсомолу партизанских отрядов и бригады. На личном боевом счету бронепоезд и 9 эшелонов немецких оккупантов. За плечами десятки боев. Почетный гражданин города Пинска, почетный сотрудник госбезопасности, потому что, если судить по биографии, то работал Эдуард Нордман потом и в Узбекистане, и на Ставрополье. Два ордена Красного знамени, два Отечественной войны первой степени, Октябрьской революции, и еще многие медали Советского Союза и других стран. Вот такой вкратце у нас сегодня гость. Наш слушатель Александр Нодарашвили из Москвы спрашивает: «Когда началось партизанское движение в Великой Отечественной войне?» Вопрос с одной стороны простой, с другой стороны, целая история, наверное?
Э. НОРДМАН — Да, я думаю, целая история. Кстати сказать, история партизанской войны, и в Отечественную войну, и во Вторую мировую войну — эта история не написана. Она ждет своих исследователей. Явление это из ряда вон выходящее. История войн не знала таких примеров, как партизанское движение во Второй мировой войне и в Отечественной войне, в частности. Между прочим, оценки Жукова, Рокоссовского, Василевского — они все положительные, о партизанах они отзываются с большой теплотой и дают высокую оценку. Но мы сами себе не верим, ссылаемся больше на других. Так вот, даже наши другие, с кем мы воевали, с немцами, немецкие генералы в своем капитальном труде «Итоги Второй мировой войны» примерно так говорили, что история войн не знает ни одного примера, когда партизанское движение играло бы такую же большую роль, какую оно сыграло в последней мировой войне. Дальше идет цитата, заканчивается тем, что партизанское движение повлияло на характер всей Второй мировой войны. К сожалению, ни современные слушатели, ни читатели об этом не знают. Раньше они не знали, потому что это была закрытая тематика, а сегодня не знают, потому что никто об этом не говорит.
М. КОРОЛЕВА — Кстати, почему закрытая?
Э. НОРДМАН — Я закончу мысль, отвечать Александру Нодарашвили. Первый партизанский бой или, как мы называем, первый партизанский выстрел в Отечественную, он прозвучал 28 июня 41 года в городе Пинске. Это Брестская область (раньше была Пинская). То есть шли бои у Брестской крепости, и пинские партизаны начали партизанскую войну. Кстати, в Европе, в Югославии первый партизанский выстрел прозвучал 7 июля 41 года. Хотя, честно говоря, я 50 лет был уверен, что первый партизанский выстрел, конечно, в Югославии. На 9 или 10 дней у них позже прозвучал первый партизанский выстрел. Это мелочь, деталь, но она тоже небезынтересна.
М. КОРОЛЕВА — Кроме вопроса «когда» возникает вопрос «как». Получается так, что на первой неделе буквально Вы получили оружие и начали действительно такую партизанскую войну. Как это получается? Это по велению сердца, по собственной инициативе, или, все-таки, по приказу, по указанию, и это как-то организовывалось? Как это происходило?
Э. НОРДМАН — Все дело в том, что партизанское движение по своей природе — народное движение сопротивления. Это во все времена. И в XIX веке, если Отечественную войну 1812 года брать, оно шло по велению сердца, из патриотических побуждений. Та же Василиса— старостиха, Василиса Кожина, Денис Давыдов, хотя это офицер кадровый армии, но в принципе это, если партизанское движение Отечественной войны, то оно возникло не по повестке военкомата. Потому что в армию шли, как правило, по повестке военкомата. Партизанам никаких повесток никто не давал. Это только веление сердца. То есть, люди становились на защиту своего Отечества, своей родной Земли. Как это было в Пинске, это тоже небезынтересно. Это случай уникальный. Так попало, что командир первого партизанского отряда, Василий Захарович Корж, человек легендарный, был, я бы сказал, профессиональный партизан. Он партизанил в 20-е годы; на Южном фронте Испании, туда поехал, добровольцем был, инструктором партизанского дела. И когда началась война, Пинск — это 160 км от Бреста, 4 часа бомбили аэродром, который в 9 км от Пинска, он пришел в обком партии и говорит: «Я буду создавать партизанский отряд». Ему секретарь обкома говорит: «Слушай, Василий, не говори громко, какой партизанский отряд. Скажут — мы пораженцы. Это же Красная Армия даст отпор и погонит его за Буг, за Вислу». Он говорит: «Ну и хорошо, линия фронта установится на Буге, на Висле (так рассуждали в первые часы войны). Я буду туда водить своих партизан, и там буду за линией фронта воевать». Никто не думал, что мы будем воевать 4 года.
—
М. КОРОЛЕВА — Эдуард Болеславович, Вы начали рассказывать о том, как легендарный Корж создал свой партизанский отряд, и Вы ушли к нему. Это так?
Э. НОРДМАН — Да, буквально в ночь война началась 22-го, бомбили в 4 часа утра, а вечером, я думаю, это уже было 20, может, 23, а может, это был первый час ночи, 23-го, то есть первые сутки войны, мы получили винтовки. Я получил винтовку, она чуть не в мой рост. У меня не богатырский рост, а винтовка была богатырского роста выпуска 1896 года.
М. КОРОЛЕВА — Что, других не было?
Э. НОРДМАН — Других не было, эти винтовки привезли и то без ремней, без ничего, в смазке заводской. Лежали где-то в хранилищах запасных складов. Выдали нам по 90 патронов, и кому повезло, еще и гранату. Я еще и гранату получил, счастливчик был. С таким оружием мы и начали войну. А первый бой был 28 июня 41 года.
М. КОРОЛЕВА — То есть, практически действительно на первой неделе войны?
Э. НОРДМАН — Это буквально на шестой день войны.
М. КОРОЛЕВА — Эдуард Болеславович, получается, что перед Вами тоже был выбор. Пойти, например, добровольцем на фронт, или Вас призвали бы, поскольку возраст был призывной, или вот так отправиться в партизаны. Почему же Вы сделали такой выбор?
Э. НОРДМАН — Все дело в том, что военкомат нас не брал, потому что в Западной Белоруссии 22-й год еще не брали. Если на Востоке, то 22-й год, он пошел сразу в армию, а нам военкомат отказал. Мы бегали. Мальчишки, что такое 18-19 лет? Это взрослые, но они еще мальчишки. «Обождите, ребята, мы ваш возраст еще не берем». А Корж нас посмотрел, особенно посмотрел на 4-5 день войны, мы участвовали в боевой операции по захвату немецких десантников: «Я этих ребят беру». Он взял нас, и мы с ним прошли все 1119 дней и ночей, день в день и ночь в ночь мы пробыли с ним.
М. КОРОЛЕВА — Эдуард Болеславович, как я понимаю, Вы на данный момент единственный из тех, кто начинал тогда партизанскую войну в Белоруссии? После войны или
Э. НОРДМАН — Я остался в живых только один, потому что ушли Корж и все. Это люди более старшего поколения. Но мои одногодки, Иван Чуклай в 42 году, Саша Беркович погиб 31 декабря 42 года, нарвался на засаду лжепартизанского отряда, немецкого, и погиб. Но из тех, кто, я один. Но еще живы те, кто пришли в наш партизанский отряд в августе, в сентябре, в октябре 41 года. Этих еще много живут. А я, наверное, не потому, что я самый лучший, а потому, что был самый молодой.
М. КОРОЛЕВА — Кстати, Олег из Красноярска спрашивает на пейджер: «Живы ли, здоровы ли участники той партизанской группы, которую Вы возглавляли, и чем они сейчас занимаются?»
Э. НОРДМАН — Те, которых я возглавлял в 42-м году, 43-м, 44-м, еще живы, есть. Хотя уже уходят из жизни, к сожалению, очень быстро. А так допустим Миша Шило, это секретарь подпольной комсомольской организации в Ивановском районе был, ушел на фронт после освобождения Белоруссии, и за Варшаву он получил звание Героя Советского союза. Когда я был командиром отделения в 42 году, Володя Райко стал дважды героем социалистического труда. Кстати сказать, он попал в плен, самолет сбили над Крымом, его провезли в Западную Украину на строительство шоссейной дороги, военнопленных. Они сбежали, пришли к нам в партизанский отряд, воевали отлично. А после войны он стал дважды героем социалистического труда. Поэтому когда говорят: ” если попал в плен, это уже сразу, считай, Сталин в Сибирь загнал”, — это миф. Это не соответствует той реальной жизни, которая была. Хотя где-то, если кто служил у немцев еще, помогал гестапо и прочее, те попали в Сибирь. Что ж, может быть, это и справедливо.
М. КОРОЛЕВА — Вы считаете, что все, кто попал в Сибирь, в сталинские лагеря, попали туда справедливо, все на каких-то законных основаниях?
Э. НОРДМАН — Нет, я бы так не говорил, что все попали справедливо. Но тот, кто помогал фашистам — прошу извинить, я таких не жалею. Но те, кто попали к нам в партизанскую бригаду, в наши соединения, а их были сотни, может быть, и тысячи, бывших военнопленных, — они были командирами отрядов, бригад, взводов, рот, рядовыми. Отлично воевали, орденами награждались.
М. КОРОЛЕВА — То есть, на это не смотрели?
Э. НОРДМАН — У нас командир бригады Миша Герасимов был. Он попал в плен буквально в первые 10 дней войны. Он был рядом с Брестом, их воинская часть. Он был награжден орденом Ленина, орденом Красного знамени, орденом Отечественной войны и т.д. Командир бригады, старшина, а в конце 43 года ему присвоили звание подполковника. Это бывший военнопленный, поэтому…
М. КОРОЛЕВА — Здесь спрашивает Ирина Николаевна и оставляет свой телефон на пейджер. «Мой брат в январе 43 года в составе разведгруппы был десантирован в район Пинска. В марте с разведданными пошел через линию фронта и пропал без вести. Может, попал к партизанам? Где можно узнать?»
Э. НОРДМАН — Я бы посоветовал, узнать можно так. Все это написать в министерство обороны, в архив. Если он забрасывался по линии разведуправления, ГРУ (главное разведуправление), то там можно поискать эти данные. Если он попадал по тому, что те, кто забрасывался в тыл самолетами, прочее, это то ли по линии ГРУ забрасывались, то ли по линии четвертого управления, министерства госбезопасности. Был такой генерал, Судоплатов, он занимался этим. И здесь в архивах поискать. А вообще, надо было бы, если бы знать, по какой линии он заброшен, куда, то можно, потому что я знаю, в район Пинска забрасывали в Ивановском районе. Был такой отряд Цветкова.
М. КОРОЛЕВА — То есть, сведения по партизанам, в принципе, есть в архивах?
Э. НОРДМАН — Можно поискать, найти в партизанском архиве. Если он был заброшен по линии ГРУ и по линиям МГБ, то лучше искать в этих архивах. В партизанском может и не оказаться. А может поискать и в партизанском. Это надо в Минск, в национальный архив Белоруссии, там поищут, помогут. Найти следы можно.
М. КОРОЛЕВА — Здесь есть два связанных вопроса. Например, Татьяна спрашивает: «Скажите пожалуйста, жестокость немцев по отношению к мирному населению была ответом на партизанское движение, или наоборот?» Еще подобный вопрос по Интернету пришел. Семен Старченко из Москвы спрашивает: «Как немцы боролись против партизан?»
Э. НОРДМАН — Я отвечу на первый, а потом на второй вопрос. Когда говорят, что партизаны навлекали беду на мирные села и т. д., это, кстати сказать, не может целиком быть на совести партизан. И, кстати сказать, мы старались делать засады, нападать на немецкие автомашины, спускать поезда под откос, подальше от населенных пунктов с тем, чтобы не страдало население мирное. Гитлер еще в самом начале войны сказал: «За каждого убитого немца 50 или 100 коммунистов расстреливать». И коммунистами считали всех советских людей. Сегодня тех, кто обвиняет, что виновато партизанское движение, что немцы такой жесточайший террор были, я бы отослал их так. Пожалуйста, поезжайте по дороге, Пинск — это между Брестом и Минском, стоят обелиски. Немцы расстреляли в августе 41 года деревни Святая воля, Великая гать, Малая гать, Глинная. Кого расстреляли? 40 лет — понимаю, можно было человека заподозрить, что он косо посмотрел на немецких солдат. Но причем ребенок 2, 3 годика? Это что, партизаны? И таких обелисков в Белоруссии очень много. Когда едешь, они не мраморные, не из бронзы сделаны, неказистые, но как люди могли, сделали. Там пофамильно есть и возраста. Я всегда спрашиваю: что это, дети, по 2-3 годика, тоже партизаны были? Кстати сказать, в тех местах в 41 году партизанских отрядов вообще не было, а репрессии были. В Пинске, когда немцы оккупировали и пришли в Пинск в начале июля, они, первый заход был, 7 тысяч забрали из гетто евреев и расстреляли. И детей, и стариков. Да не было никаких партизан там в июле. Мы 28-го дали бой, 4-го, 5-го июля мы ушли в район Столино, на Полесье, 100-150 км. А здесь не было никаких партизан. Тем не менее, вот сколько, не 2, не 10, а 7 тысяч сразу первый заход. И сейчас эти рвы есть, где эти люди покоятся.
М. КОРОЛЕВА — Если отвечать на второй вопрос, как немцы боролись, ведь действительно бороться с партизанским движением очень сложно.
Э. НОРДМАН — С партизанским, если мостик перекладывать на 2001 год, немцы недооценили партизанское движение, как Наполеон недооценивал, не считал, что он столкнется с партизанским движением, так и Гитлер. Он считал, что через 2-3 месяца он займет Москву. И о каком партизанском движении может быть речь? У немцев даже не было отдела по борьбе с партизанами. И когда партизаны проявились буквально с первых недель, месяцев как мощная сила в тылу противника, тогда немцы стали задумываться, как бороться с партизанами. Был создан специально антипартизанский отдел в штабе Вермахта и т.д. Но это прошло время. А партизанское движение, как лесной пожар. Он когда расходится, с ним уже бороться тяжело. И немцы пытались бороться воинскими частями. А что значит воинская часть? Это танки, самолеты, артиллерия, бросали на нас… допустим, зима 41-42 года. На нас, пинских партизан, бросили примерно 40 тыс. войск. И что в общем итоге? Ни артиллерия, ни авиабомбы им ничем не помогли. Мы вышли мелкими отрядами, группами, вышли, ушли на 100-150-200 км, через 10-15 дней мы опять вернулись, опять соединились и начали воевать. Воевать армией с партизанами — это все равно что есть суп вилкой. Пусть слушатели попробуют сегодня пообедать, чтобы суп вилкой есть. То же самое мы имеем в Чечне.
—
М. КОРОЛЕВА — Эдуард Болеславович, здесь есть несколько вопросов, пришедших по Интернету и на наш эфирный пейджер, и из СПБ, и из Москвы. В целом можно свести их к следующему. Похожа ли тактика чеченцев сейчас на тактику партизан Второй мировой войны? Есть ли что-то общее между партизанской войной в Великой Отечественной войне, в принципе, и тем, что сейчас происходит в Чечне?
Э. НОРДМАН — Безусловно. Все дело в том, что сегодня в Чечне ведут партизанскую войну во многом один к одному, как 60 лет тому назад.
М. КОРОЛЕВА — То есть это все-таки партизанская война?
Э. НОРДМАН — Это партизанская война. Меня удивляет, какой умник мог Ельцину внедрить мысль, что в Чечне не может быть никакой партизанской войны. Я бы такого человека на суд общественности поставил. Потому что ошибка в оценке, что это будет, партизанская война или нет, привела к тому, что в Чечне, я не знаю, 120, 130, сколько тысяч покойников. И в основном это из мирных жителей. Солдат, офицеров, да и самих боевиков погибло меньше, чем мирных жителей. Вот что значит ошибка. Ошибка привела к тому, что начали бомбить, артиллерийские обстрелы. Кто мог Грозный посмотрите, это второй Сталинград сделали. Разве притом, что после войны была украинская повстанческая армия, кстати, после ее разоружения, после того как 7-8 лет боролись с бандитизмом, мы называли это бандитами. Кстати, я скажу, почему нас называли бандитами. Там было изъято в 53-54 году 111 тыс. стволового огнестрельного оружия, 5 тыс. артиллерийских стволов и тяжелых минометов, и т.д. Не буду перечислять дальше. Но ни у кого из советского руководства не появилось мысли разбомбить Львов. Центр, рассадник украинского национализма. Не было же этого. Кстати, когда идет речь о минной войне, меня поражает, как наши военные, генералы, в том числе, наивно рассуждают: «Нечестно ведут чеченцы войну, вышли бы они в открытое поле, мы бы померились». Конечно, если бы вышло 10, 20 тыс. чеченских боевиков, наша 58-я армия их раздавила бы в течение одних-двух суток. Но они же не настолько наивные, они изучают опыт той партизанской войны, которая была 60 лет назад.
М. КОРОЛЕВА — В отличие, видимо, от нашего военного руководства, которое не изучает его. Так?
Э. НОРДМАН — К сожалению, в упрек я должен поставить военному руководству. Почему не изучаете вы, что делали и советские партизаны, и югославские, что делали немцы. Я хотел бы сослаться на иностранный опыт. Еще в 56 году американский историк Хауэлл следующее писал. «Тот, кто сейчас составляет военные планы, должен изучить как советский опыт организации и использования партизанского движения, так и немецкий опыт борьбы с ним».
М. КОРОЛЕВА — Кстати, немцы все-таки выбирали какую-то стратегию борьбы?
Э. НОРДМАН — Конечно, выработали. Они перешли к тому то, что сегодня с приходом президента Путина характер войны в Чечне совершенно изменился. Нет ни авиационных ударов по Аргуну и прочее, нет массовых артиллерийских налетов. То есть перешли воевать умом больше. Что такое умом? Оперативный работник воюет не танком, а мозгами, умом. В Чечне давно надо было переходить, воевать мозгами. И тогда бы, я думаю, мы избежали бы десятков тысяч смертей, ранений и т.д. А немцы, когда бомбили, что было? Убили брата, сестру, мать, отца и прочее, уходили к нам в лес партизаны. Чем больше немцы бомбили, чем больше сжигали деревень, тем больше уходили в партизаны. Массовость партизанского движения. Это 1 млн. 400 тыс. только советских партизан, 800 тыс. почти югославских. Это результат того, что они шли таким же путем, как Павел Грачев делал в Чечне. Бомби, стреляй, и больше уходили. А это горцы. Там вопросы кровной мести еще посильнее.
М. КОРОЛЕВА — Если бы сейчас к Вам обратились за советом и сказали: «Эдуард Болеславович, что бы Вы посоветовали, что в Чечне надо делать?»
Э. НОРДМАН — Вы знаете что, Марина? Меня, мягко говоря, удивляет. Мы же еще живые, не только свидетели, мы живые участники и партизанской борьбы, и антипартизанской войны. То есть, по борьбе с бандитскими формированиями 44-го и 53-й год. Никто не интересуется. Степашин как-то, будучи директором ФСБ, мы с ним беседовали около часа, очень внимательно послушал и кое-что, наверное, взял. А остальные товарищи… меня удивляет, американцы после войны посадили немецких генералов за написание истории Второй мировой войны. Мы же этого не делаем. Но это же наш опыт! Почему на своих ошибках не учимся? На чужих ошибках чего не учимся?
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» был Эдуард Болеславович Нордман — секретарь областного антифашистского подпольного комитета комсомола г. Пинска в годы ВОВ.

Не стреляйте в партизан

Генерал Эдуард Нордман до последнего удара сердца защищал правду солдата

В эти дни москвичка Светлана Нордман, как всегда, поехала в белорусский Пинск. Раньше ездила вместе с отцом, а когда шесть лет назад Эдуарда Болеславовича не стало, ездит с его внуками. Там – Мемориал партизанской славы, к созданию которого так много стараний и страданий приложил генерал Нордман. Правда, история в камне вначале была его жизнью.

Ровно 70 лет назад, 28 июня 1941 года, партизаны дали первый бой в истории Великой Отечественной. Этот факт с трудом признавали официальные энциклопедии, настаивая на том, что партизанские отряды появились лишь в середине июля 1941-го в соответствии с вышестоящим партийным решением.

Народное сопротивление не всегда жило согласно постановлениям. Тут стоит больше доверять реальным свидетелям, среди которых и был 19-летний Эдуард Нордман: “На шестой день, когда уже был занят Минск, отряд Василия Захаровича Коржа – партийного работника, великого солдата и выдающегося командира партизанской войны – устроил засаду на тракте Логишин – Пинск и подбил первый немецкий танк. Мы вытащили из танка немца, который стал недоуменно протестовать: как это, гражданские люди берут его, покровителя Европы, в плен. Это не по правилам… Как будто могут существовать правила, как человек должен уничтожать человека”.

Так сложилась жизнь Нордмана, что государственная безопасность стала делом его жизни. Он возглавлял КГБ Ставропольского края, где, кстати, на Минводах отдыхали члены Политбюро, в том числе Андропов. Это по его рекомендации Нордман возглавил КГБ Узбекистана в эпоху всесильного Рашидова. Принципиальный белорус с партизанской биографией там вскоре оказался лишним. Даже Андропов не смог защитить своего ставленника.

Карьера (но не богатая биография) у Нордмана закончилась вместе с великой страной. В эпоху перестройки и дефицита он был в ранге замминистра в “Интуристе”. С какой-то невероятной щедростью он помогал всем – партизанам и землякам, старым и новым знакомым, торопился творить добро, пуская в расход единственный капитал, который накопил за всю жизнь, – связи.

Эдуард Болеславович не раз был гостем нашей газеты. Мы печатали главы из его книги “Штрихи к портретам. Генерал КГБ рассказывает…”

Потом пришли иные времена – он стал сам просить о помощи. Уже будучи заслуженным ветераном, ходил с подписным листом, чтобы на месте первого в истории Великой Отечественной войны партизанского боя установить памятный знак. И мемориал сегодня стоит в том числе благодаря мужеству и настойчивости, которое уже в мирное время проявил генерал-майор Нордман.

У нас были десятки встреч, сотни частых вечерних телефонных разговоров. Он читал многие газеты, каждая статья, принижающая, а то и унижающая Великую Победу, вызывала у него бурную реакцию: “Ну что вы там, пресса, в газетах написали?.. Опять эти журналисты что-то придумали…” Разговоры с Эдуардом Болеславовичем Нордманом о войне и мире почти двадцать лет были святой частью моей московской жизни.

Однажды Нордман не звонил полгода, когда я опубликовала интервью со Светланой Алексиевич – автором всемирно известных книг “У войны не женское лицо”, “Цинковые мальчики”, “Чернобыльская молитва”. Она выслушала тысячи человеческих исповедей и заметила, что мы не знаем о войне всей правды: бывало, люди днем боялись немцев, а ночью – тех, кто только называл себя партизанами.

Потом он все-таки позвонил и сказал, что работает над рукописью книги про 1119 дней и ночей в тылу врага. Он был убежден, что огонь на поражение памяти требует ответа. Нордман книгу не только прожил, он много раз передумал, когда, как генерал КГБ, получил доступ к многим секретным архивам. У него было особое право написать, кто и кем был на той войне, кто и когда ее начал, кто был патриотом, а кто – приспешником, что сделали реально партизаны для победы и почему их опыт надо сегодня знать.

Он никогда не утверждал, что войну выиграли партизаны, но уникальный фронт народных мстителей (миллион четыреста советских партизан, 800 тысяч югославских, 500 тысяч – во Франции, 486 тысяч – в Италии) коренным образом повлиял на результаты Второй мировой войны.

Книга “Не стреляйте в партизан” последнего свидетеля первого партизанского боя вышла, уже когда не стало Эдуарда Болеславовича. Про него кто-то точно заметил: “Он был Робин Гудом своего поколения: боролся с ложными героями и возвращал истинным героям их заслуги”.

Дословно

“Я не собираюсь утверждать, что Великую Отечественную войну выиграли партизаны. Я хочу сказать о другом. О том, что эти люди не ждали повесток из военкомата, что их никто не обеспечивал оружием, боеприпасами, обмундированием. Особенно на первом этапе войны. Их, чаще всего, никто не учил воевать – освоили эту науку сами. За ними не следовали полевые кухни и полевые госпитали. Никакой почтальон не сходил с ума, “разыскивая нас”, чтобы принести весточку от родных, потому что у нас не было номеров полевой почты и самой почты. Только сам партизан знал, где в данный момент он находится. Впрочем, не всегда знал. Разное случалось. Партизан не надо было агитировать, напоминать им о долге, уставе, ответственности перед законом. Они сами агитировали себя и других, сами делали свой выбор. Нередко не только за себя, но и за своих близких, которых тоже подвергали смертельной опасности, уходя с оружием в лес, проводя диверсии, разведку, действуя в подполье. Тем тяжелее и страшнее тот выбор становился. И тем кощунственнее не понимать этого, целясь в тех людей из нынешних дней”.

Эдуард Нордман. Из книги “Не стреляйте в партизан” (изд-во “Беларусь”)

Ядвига Юферова

[email protected]

Странный брак.Илья Репин и Наталья Нордман.

Странный брак.Илья Репин и Наталья Нордман.

Странный брак.Илья Репин и Наталья Нордман.

Репин И.Е. Автопортрет с Натальей Борисовной Нордман-Северовой, 1903

Они оба уже были не молоды, когда встретились, но любовь между Ильей Репиным и Натальей Нордман вспыхнула как фейерверк, поразила, ослепила и шокировала всех знакомых и … угасла стремительно, оставив у окружающих чувство горечи и недоумения: всем казалось, что подобное чувство должно быть вечным. “Эта женщина проглотила Репина целиком», — возмущался фило­соф Василий Розанов. Знако­мые не понимали и не одобряли выбор художника. Конечно, Наталья Нордман была яркой натурой, но… Слишком уж эксцен­тричной и шумной. Дурно воспитана и недели­катна — такой был всеобщий вердикт.

Художник Илья Репин и Наталья Нордман-Северова в Пенатах (1900-е)

А Илья Ефимович Репин был знаменит, богат и после первого неудачного брака мог бы выбрать се­бе пару самую что ни на есть достойную: нега­тивный опыт — лучший учитель.Несмотря на почтенный возраст, пятидесятичетырехлетний художник нравился даже юным девушкам из хороших семей. Так почему он выбрал Наталью Нордман? Ведь ей уже тридцать пять, и она со­вершенно нехороша собой, что для женщины куда больший недостаток, чем изъяны в пове­дении…

Быть оригиналкой в 1896 году станови­лось модным, быть дурнушкой — не было модно никогда. Критик Владимир Васильевич Стасов писал брату: «Репин ни на шаг от своей Нордманши (вот-то чудеса: уж подлинно, ни рожи, ни кожи, — ни красивости, ни ума, ни дарова­ния, просто ровно ничего, а он словно пришит у ней к юбке)». Нет, конечно, он был не прав от­носительно ума и дарования: Наталья Нордман была талантливой женщиной и неглупой.
Но в остальном — его возмущенное недоумение раз­деляли все, кто знал и любил Репина. А любили его многие. И еще больше было тех, кто любил просто бывать у Ильи Ефимовича в гостях и кто считал, что Нордман своими странными новов­ведениями в быт отравила всякое удовольствие от посещений дома Репина. Однако Репин любил ее. Восторженно и страстно. И когда его любовь внезапно прошла, перегорела, — удивились даже самые ярые враги «Нордманши», не говоря уже о тех, кто знал Репина с давних времен и помнил его первый брак.
Илья Репин был тогда скромным учеником Ивана Николаевича Крамского, опекавшего сына военного поселенца из Чугуева Харьков­ской губернии как родного. Нравилось Крам­скому то, что юноша был очень способным, жадным до знаний, хотя грамоте и арифметике его обучали пономарь и дьякон. И еще он был очень везучим: иначе как удачливостью невоз­можно объяснить то, что талант его заметил чугуевский художник Иван Михайлович Бунаков и принялся его обучать на «богомаза», то есть иконописца, ибо где еще мог найти работу художник из народа, как не в церкви… Однако удача не оставляла Репина и в 1863 году: когда 19-летний иконописец приехал в Петербург, ему повезло поступить в Академию Художеств, где он и познакомился с Крамским, который стал его учителем и другом, помог сделать первые шаги в карьере художника-портретиста — в том, что, собственно, приносило живописцам зара­ботки. Репин всегда сознавал свою удачливость и при этом никогда не был уверен в своем та­ланте. Он считал себя «посредственным труже­ником» и думал, что только ежедневная много­часовая, почти каторжная работа может сделать из него настоящего художника. Он не чванился своими успехами и спокойно переживал неуда­чи.

Вообще, у него был на редкость счастливый характер: мало кто из знаменитых художников был так дружелюбен, спокоен и незлобив. Настоящую ошеломляющую славу ему принесла картина «Бурлаки на Волге»: Репин работал над ней три года и открыл для публики в 1873 году. Ему еще раз повезло: подобные драматические жанровые сюжеты как раз входили в моду, и он стал практически первооткрывателем. Дальше была всероссийская слава, «Ответ запорожцев турецкому султану», «Крестный ход в Курской губернии», «Не ждали» и «Иван Грозный и сын его Иван». Новые похвалы, а изредка — упреки критиков за то, что он пишет не только народ­ные сюжеты, но всякие пестрые и легкомыслен­ные, вроде «Парижского кафе», которое никому не понравилось жизнерадостным своим настро­ением. «Что делать, может быть, судьи и правы, но от себя не уйдешь. Я люблю разнообразие!» — улыбался в ответ на критику Илья Ефимович. Разнообразие он любил не только в живописи, но и в личной жизни.
Со своей первой женой, Верой Алексеевной Швецовой, он познакомился, когда она была еще совсем девочкой. В1869 году Репин по про­текции Крамского получил заказ написать портрет архитектора Алексея Ивановича Швецова. А в 1872 году женился на его шестнадцатилет­ней дочери. Тихая девушка с толстой косой бы­ла влюблена в своего жениха, но — как показа­ло время — совершенно не годилась в качестве жены и спутницы художника. Илья Ефимович был жаден до общения, любил устраивать у се­бя в доме ужины для богемы. Племянница его жены Л.А. Щвецова-Споре вспоминала: «Дом Репиных был открыт и доступен широкому кру­гу столичной интеллигенции. Кого тут только не было! Кроме тех лиц, которых художник пи­сал или рисовал, у него постоянно толпились студенты, его ученики. На молодежных вече­ринках, обыкновенно в субботу, собиралось по многу десятков человек». Илья Ефимович лю­бил пылкие дискуссии и ярких, умных, само­стоятельных женщин.

У Веры же были почти домостроевские взгляды на жизнь: подчинять­ся мужу, исполнять долг жены, заботиться о де­тях… И она уж точно не была той личностью, какую Репин хотел бы видеть в качестве под­руги жизни. Вера была слишком тихая, никогда не высказывала своего мнения, а может, и вовсе его не имела. Она родила Илье Ефимовичу чет­верых детей — сына Юрия и дочерей Веру, На­дежду и Татьяну, — которых он обожал и часто писал. Но все существующие упоминания о се­мейном счастье и духовном родстве Репина с его первой женой — его собственный вымы­сел или, скорее, — мечты, которые он изливал на бумагу в письмах друзьям, когда путешест­вовал с семьей по Европе. «Если женщина спо­собна быть преданной вполне интересам своего мужа, она — драгоценный друг, который необ­ходим мужчине, с которым он не расстанется ни на минуту во всю жизнь, которого он будет любить и уважать глубоко в душе…» — писал Репин вскоре после свадьбы. Однако жена его была безусловно предана ему, но не его инте­ресам. Вернее, его интересы видела через при­зму собственного восприятия… После возвра­щения Репиных в Россию никто из знакомых не заметил ни счастья, ни родства. Вера Алексеев­на больше интересовалась материальной сторо­ной творчества своего великого мужа, то есть прибылью от картин, нежели собственно кар­тинами. Да, она думала о благе семьи и будущем дочерей, которым нужно приданое, но… Репину с ней было невыносимо тяжело. Отно­шения становились все более напряженными. Дочь Вера вспоминала, что «за обедом иногда тарелки летали».

И.Е.Репин и его жена Н.Б.Нордман-Северова (в центре) с гостями у знаменитого “крутящегося” стола,
сервированного к приему гостей. Куоккала.1900-е годы. К.К.Булла.

К тому же Илья Ефимович, будучи романтиком, искренне считал: брак без любви — преступле­ние против морали. И в 1887 году добился раз­вода с Швецовой. Она не протестовала: Вера Алексеевна тоже устала от непонимания в се­мье, от презрения мужа и от его измен. «Мне было глубоко жаль его жену — блеклую, ка­кими бывают растения и женщины, оставленные в тени. Но моя старая привязанность к виновнику этой тени брала верх…» — вспоминала одна из виновниц этих измен, талантливая ученица Ре­пина Вера Веревкина.
Дети так и не простили отцу «предательства», и до конца его жизни отношения со всеми ни­ми, кроме разве что дочери Веры, были натя­нутыми: они требовали от отца денег — а он, естественно, давал, но огорчался из-за полно­го отсутствия родственных чувств к нему. Ведь он-то никогда не переставал их любить… Но творчество и свободу он любил сильнее.
Влюблялся Репин многократно, и всегда из­бранницами его сердца становились женщины интеллектуальные, высокодуховные и, разуме­ется, те, кто мог по достоинству оценить его та­лант. Помимо романа с Верой Веревкиной у не­го был еще один — с молодой художницей Ели­заветой Званцевой.
Но самой серьезной его любовью стала необыч­нейшая из всех женщин, которых он встречал в своей жизни: Наталья Нордман. Именно она — во всем полная противоположность Веры Шве­цовой — стала его второй женой. С Репиным она познакомилась в 1896 году, в доме Тенишевой: Илья Ефимович приходил писать портрет Марии Клавдиевны, и, пока княгиня позировала, Нордман развлекала беседами ее, а заодно и художника.

Репи­на она сначала заинтересовала как собеседник. Когда же Репин стал для Натальи Нордман объ­ектом нежных чувств, неизвестно. Любовниками они сделались в 1898 году, когда Нордман сопровождала Репина до Одессы, отку­да он должен был ехать в Палестину. Во время этого путешествия Наталья забеременела. Дето­любивый Репин готов был признать ребенка, но новорожденная девочка прожила всего два ме­сяца: сейчас даже неизвестно, как точно ее зва­ли — одни современники утверждают, что Елена, другие — что Наталья. Нордман пережила утрату дочери го­раздо спокойнее, чем Илья Ефимо­вич. Она по-прежнему не чувствова­ла в себе тяготения к материнству и за короткое время жизни девочки не ус­пела к ней привязаться. Однако Ре­пин считал, что после такой трагедии его возлюбленная нуждается в покое и утешении. На ее имя он купил землю в Финляндии, в поселке Куоккала, где выстро­ил поместье, которое Наталья Нордман назвала «Пенаты»: она увлекалась мифологией, а пена­ты в Древнем Риме — домашние боги-покрови­тели. Поскольку Нордман была не просто бед­на, а абсолютно неимуща и всю жизнь прожи­ла за счет помогавших ей друзей, Репин хотел ее обеспечить. Как минимум — комфортным жиль­ем. Изначально «Пенаты» были ее домом, но Ре­пин бывал там все чаще, полюбил это тихое мес­то, начал принимать там своих гостей, и в конце концов они с Натальей Нордман по­селились вместе, как супруги. Официально женаты они никогда не были: разведенный Репин не имел права венчаться. Но Нордман в этом и не нуждалась.
Они и правда были счастливы вместе. Репин восхищался многочисленными талантами сво­ей молодой жены. Иллюстрировал ее книги. Не раз писал ее портреты, причем показывал ее привлекательной — такой, какой он сам ее видел: «Ее окружала, за ней неслась везде по­вышенная жизнь. Ее веселые большие серые глаза встречались только с радостью, ее граци­озная фигура всякий момент готова была бла­женно танцевать, как только звуки плясовой музыки долетали до ее слуха…» Наталья принимала гостей Репина, устраивала в «Пенатах» так называемые «репинские сре­ды», когда в усадьбу съезжались друзья худож­ника. Корней Чуковский, сосед Репина по Куоккале и его друг, вспоминал: «Первая семья Репина по своей некультурности проявляла мало интереса к его творчеству, а Наталья Бо­рисовна уже с 1901 года стала собирать всю ли­тературу о нем, составила ценнейшие альбомы с газетными вырезками о каждой его карти­не. Кроме того, он не раз повторял, что одной из своих наиболее блестящих удач — компози­цией «Государственного Совета» — он всецело обязан Наталье Борисовне: она приняла к сер­дцу те трудности, которые он встретил при на­писании этой картины, и помогла ему своими советами, а также сделанными ею фотосним­ками.
Заведенные ею знаменитые среды в «Пе­натах» имели немало хорошего: они давали Ре­пину возможность сосредоточенно работать во все прочие дни, не боясь никаких посетителей (ибо к среде приурочивались также и деловые свидания). Вообще она внесла в его жизнь не­мало полезных реформ, о которых он нередко упоминал с благодарностью. Репин всегда тя­готел к образованным людям, а Наталья Бо­рисовна знала языки, разбиралась и в музыке, и в скульптуре, и в живописи — недаром он любил посещать в ее обществе всякие концерты, вернисажи и лекции. Была она то, что называ­ется светская женщина, но постоянно заявляла себя демократкой, и это тоже не могло не при­влечь к ней симпатий Ильи Ефимовича». Как и положено супруге, Наталья Нордман пы­талась обустроить быт Репина… К сожалению — согласно своим собственным понятиям о том, каким должен быть правильный быт. Нордман истово исповедовала вегетарианство. И была сторонницей «раскрепощения прислуги». И пер­вое, и второе создавало дискомфорт и для гостей, и прежде всего — для самого Ильи Ефимовича.
В «Пенатах» на стол подавались капустные кот­леты с брусничной подливой, овощные супы, от­вары из свежего сена: Наталья Борисовна вери­ла в их оздоравливающее действие. Со временем под запрет попало не только мясо, но также рыба, молоко и яйца. «Когда в Куоккале жил А.М. Горь­кий, — вспоминала М.К. Куприна-Иорданская, первая жена А.И. Куприна, — мы с Александром Ивановичем сперва заезжали к нему обедать, и он говорил нам: «Ешьте больше, ешьте боль­ше! У Репина ничего кроме сена не получите!» Репин любил вкусно поесть и сбегал из дома, ча­ще всего — в гости к Чуковскому, чтобы полакомиться бифштексом. Когда он бывал в Петербур­ге, он опять же непременно заходил в ресторан и заказывал все вкусное, запретное, а потом шут­ливо каялся супруге в грехопадении. Впрочем, и сама Нордман была в пищевом плане «не без греха». М.К. Куприна-Иорданская рассказывала: «Некоторых гостей, в том числе и меня с Алек­сандром Ивановичем, Нордман-Северова при­глашала к себе в спальню. Здесь у нее, в ночном столике, стояла бутылка коньяку и бутерброды с ветчиной. «Только, пожалуйста, не проболтай­тесь Илье Ефимовичу!» — говорила она»…

Н.Б.Нордман-Северова со своей подругой артисткой Л.Б.Яворской во время прогулки.
Куоккала, имение “Пенаты” 1900-е, Булла 

Но с годами Нордман становилась все более фанатичной вегетарианкой. И такой же стро­гости требовала от супруга. Что касается «раскрепощения прислуги» — то это новшество шокировало гостей еще сильнее, чем сплошь овощной стол. В дверях их встречал сам хозяин, знаменитый художник Репин, он же при­нимал пальто, и это было для всех неловко. На дверях и стенах висели плакаты: «Не ждите при­слуги, ее нет», «Все делайте сами», «Дверь запер­та». Софья Пророкова, биограф Репина, писала: «Гость читал: «Ударяйте в гонг, входите, разде­вайтесь в передней». Исполнив это предписание, гость наталкивался на следующее объявление: «Идите прямо» — и оказывался в столовой со знаменитым столом, на котором вертелся круг, за­меняющий, по мысли хозяйки, обслуживание при­слуги. Здесь на особых полочках были положены разные яства, а в ящики складывалась грязная по­суда. По очереди за столом разливали суп разные люди, на кого выпадет жребий. Не умеющего сла­дить с этой сложной обязанностью штрафовали, заставляли тут же экспромтом произносить речь, обязательно с присутствием какой-нибудь инте­ресной идеи. Можно один раз разыграть для сме­ха такую комедию. Но когда спектакль продолжа­ется всю жизнь, он прискучивает… Прислуга в доме жила, не могли же все эти многочисленные блюда, приготовленные из сена, и котлеты из овощей появляться на столе по мано­вению руки хозяйки «Пенат», и не она сама после разъезда гостей мыла посу­ду. Все это делала прислуга, только вне­шне дело изображалось так, что обхо­дились без посторонней помощи».

Илья Репин и Наталья Нордман-Северова читают сообщение о смерти Льва Толстого

В 1909 году, приехав в Москву на Рож­дество, Наталья Борисовна празд­ничным утром пожимала руки всем лакеям и горничным, поздравляя их с Великим Праздником. И опять это было нелепо, и опять Репин был смущен… А она верила, что поступа­ет правильно, что только так можно и нужно. Она писала: «День Рождес­тва, и тот господа забрали себе. Ка­кие завтраки, чаи, обеды, катанье, визиты, ужи­ны. И сколько вина — целые леса бутылок на столах. А им? Мы интеллигенты, господа, оди­ноки — кругом нас кишат миллионы чужих нам жизней. Неужели не страшно, что вот-вот разо­рвут они цепи и зальют нас своей тьмой, неве­жеством и водкой?..»
Именно то, что привлекло Репина когда-то в Нордман — ее оригинальность, ее несхожесть с «обычными женщинами», — именно это пос­тепенно убивало его любовь к ней. Все труднее Илье Ефимовичу было терпеть шокирующие поступки жены, недоуменные взгляды гостей, невкусную еду, нелепый быт. В начале их отно­шений Наталья помогала ему в его творчестве. Теперь из-за ее причуд Репин страдал как ху­дожник, потому что не мог спокойно работать. Ему мешала суматошная деятельность Норд­ман, устраивавшей неподалеку от «Пенатов» то театр для крестьян, то детский сад. «При всей своей преданности великому чело­веку, с которым связала ее судьба, она не на­ходила полного удовлетворения в том, чтобы служить его славе. У нее у самой была слишком колоритная личность, которая никак не мог­ла стушеваться, а напротив, по всякому пово­ду жаждала заявить о себе», — с сожалением писал Чуковский.

 

Максим Горький, Владимир Стасов, Илья Репин, Наталья Нордман-Северова в саду, 1904 г

Чахотка у Натальи Нордман впервые прояви­лась в 1905 году. Илья Ефимович увез ее в Ита­лию — лечиться. Тогда она выздоровела. Но в 1913 году у нее появилась новая блажь: Ната­лья Борисовна сочла, что меха — «привилегия зажиточных классов», и велела, чтобы ей сшили шубу из мешковины, набитую сосновой струж­кой: ведь согревают же стружки, когда сгорают в огне, значит — и таким способом можно ис­пользовать их для тепла. А потом был еще один танец босиком на снегу, после которого Норд­ман слегла с пневмонией. Чудом выздоровела, поднялась с постели, исхудавшая и на себя не похожая, но — упрямо отказывалась от иного пальто, кроме своей «сосновой шубы». Снова простудилась… И теперь уже это была чахот­ка. За год болезни она постарела и подурнела. И с обостренной болезнью чувствительностью поняла, что для Репина она больше не люби­мая женщина, а обуза: со всеми ее чудачества­ми, а теперь вот — еще и с болезнью. И тогда она решила избавить Репина от обу­зы. Не предупредив, ничего не сказав, восполь­зовавшись его отсутствием, Наталья Нордман сбежала из «Пенатов» и уехала в Швейцарию, в Локарно, в клинику для неимущих. Одна, оставив все драгоценности, которые дарил ей муж, взяв с собой денег ровно столько, сколь­ко хватило на проезд.

Из клиники она писала Чуковскому: «Какая дивная полоса страданий и сколько открове­ний в ней: когда я переступила порог «Пена­тов», я точно провалилась в бездну. Исчезла бесследно, будто бы никогда не была на свете, и жизнь, изъяв меня из своего обихода, еще аккуратно, щеточкой, подмела за мной крошки и затем полетела дальше, смеясь и ликуя. Я уже летела по бездне, стукнулась о несколько уте­сов и вдруг очутилась в обширной больнице… Там я поняла, что я никому в жизни не нужна. Ушла не я, а принадлежность «Пенатов». Кру­гом все умерло. Ни звука ни от кого». Илья Ефимович был слишком измучен причу­дами жены, оскорблен ее бегством и, видимо, недооценил серьезность ее состояния. Он не по­ехал за Натальей Борисовной, а просто перевел ей деньги… От которых, впрочем, она отказа­лась. Она больше не считала себя женой Репина и не желала ничего от него принимать. Она да­же не распечатывала его письма… А между тем в одном из них были строки, которые наверняка бы ее согрели и утешили: «Я начинаю Вас лю­бить глубокой любовью. Да, более 15 лет сов­местной жизни нельзя вдруг вычеркнуть. Уста­навливается родственность незаменимая…» Наталья Борисовна Нордман умерла 28 июня 1914 года.

Илья Ефимович Репин, спускающий утром из своей спальни в “Пенатах”. Фото Н.Б. Нордман

Репину о ее смерти сообщили телеграммой. Он просил, чтобы ее без него не хоронили, но не успел приехать вовремя, так что пришел уже к свежей могиле. Пришел с альбомом для на­бросков, в котором зарисовал ее могилу… И уе­хал в Италию, в Венецию, лечиться от пережи­того стресса.
Вернувшись в Россию, Репин вызвал к себе дочь Веру и отменил в «Пенатах» все установленные На­тальей Борисовной правила. Чуков­ский писал: «Возможно, что он и тос­ковал по умершей, но самый тон его голоса, которым он в первую же сре­ду заявил посетителям, что отныне в «Пенатах» начнутся другие поряд­ки, показывал, как удручали его в последнее время порядки, заведенные Натальей Борисовной. Раньше всего Илья Ефимович упразднил вегетарианский режим и по совету врачей стал есть мясо. Из передней был убран плакат: «Бейте весело в тамтам!»… Только на чайном столе еще долго стояла осиротевшая стеклянная копилка, куда прежние гости «Пе­натов», присужденные к штрафу за нарушение какого-нибудь из запретов Натальи Борисов­ны, должны были опускать медяки. Теперь эта копилка стояла пустая, и все сразу позабыли о ее назначении…»

Разумеется, прожив с этой женщиной пятнад­цать лет, Илья Ефимович не мог не тосковать о ней. В одном из писем он жаловался: «Осиро­телый, я очень горюю о Н. Б. и все больше жа­лею об ее раннем уходе. Какая это была гени­альная голова и интересный сожитель!» А од­нажды летом в окно его мастерской залетела птичка, посидела на бюсте, который Репин ле­пил с Нордман, и улетела обратно в сад, и ху­дожник сентиментально промолвил: «Может быть, это ее душа сегодня прилетела…» И все же вспоминал он свою вторую жену не час­то. Не чаще, чем того требовали приличия.

 

НОРДМАН Эдуард Болеславович (1922–2006)

Генерал-майор, почетный гражданин города Пинска

Родился 25 февраля 1922 года в городе Речице Белорусской ССР. Отец – Болеслав Александрович (1884–1930), до Первой мировой войны работал мастером-строителем, потом был помощником машиниста на железной дороге. С 1914 года воевал на фронтах Первой мировой войны. В 1918 году вступил в Красную Армию, воевал в Белоруссии. Мать – Елена Ивановна (ум. в 1925 году). Супруга – Федоренко Ольга Александровна, участница Великой Отечественной войны. Дочери: Светлана Эдуардовна, Галина Эдуардовна.

Родителей своих Эдуард не помнил: мать умерла, когда ему было два или три года, а отец – когда восемь лет. После смерти отца Эдуарда отдали в детский дом. Но вскоре его забрала оттуда Мавра Ивановна Лопатенко – труженица колхоза имени Ленина Тереховского района, в семье которой он воспитывался.

Детство, как и у многих его сверстников было нелегкое, голодное. С раннего возраста он трудился на подсобных работах в колхозе. А с 15 лет начал самостоятельную жизнь: днем учеба в техникуме, вечером, если повезет, – на разгрузке вагонов.

В 1939 году работал старшим пионервожатым в школе, а с 1940 года – на комсомольской работе: инструктор, заведующий отделом райкома комсомола в Пинске и Телеханах.

В первые сутки Великой Отечественной войны Нордман получил винтовку, 90 патронов, гранату и вместе с товарищами, Верой Хоружей, ее мужем Сергеем Корниловым, Иваном Чуклаем, Григорием Карасевым и другими, ушел в отряд Василия Захаровича Коржа. Это был один из первых партизанских отрядов в Белоруссии. Впоследствии В.З. Корж и В.З. Хоружая стали Героями Советского Союза.

Создание партизанского отряда в первые сутки войны, когда территория еще не оккупирована, является уникальным случаем. (Правда, партизанским он стал официально называться только 26 июня). В первые часы и дни думалось, что Красная Армия даст сокрушительный отпор агрессору на границе и погонит его на Запад.

28 июня 1941 года партизаны и среди них Эдуард Нордман получили боевое крещение на дороге Пинск–Логишин. 60 партизан, вчера еще людей гражданских, вступили в бой с танками вермахта. Взяли первых пленных, трофеи. А 4 июля на окраине Пинска у села Галево устроили засаду и встретили немецкий эскадрон ружейными залпами, уничтожили около 20 гитлеровцев. Это были первые партизанские выстрелы в Великую Отечественную войну.

Более трех лет Э. Нордман ходил партизанскими дорогами Пинской, Полесской, Минской, Брестской и Волынской областей. 1119 дней и ночей в тылу врага воевал он сначала рядовым, командиром отделения разведки, помощником комиссара отряда, а затем партизанской бригады по комсомолу. За его плечами десятки боев, дерзких партизанских операций, о которых ходят легенды. На боевом счету бронепоезд и 9 воинских эшелонов противника, пущенных под откос.

Зимой 1941/42 года во главе группы разведчиков Эдуард Нордман принимал активное участие в партизанском рейде по районам Минской, Пинской и Полесской областей. Значение того рейда трудно переоценить. Он предопределил появление прочной и обширной партизанской зоны. Многие районы, по которым пролег маршрут партизанского рейда, были очищены от гарнизонов оккупантов. И это было за 1000 км от линии фронта.

Десятки раз Эдуард Нордман попадал в труднейшие, казалось бы, безвыходные ситуации. И каждый раз у него хватало выдержки, самообладания и мужества, чтобы выйти победителем, не запятнав при этом совести комсомольца и человека.

Небольшой эпизод из сорок первого года. Глубокий тыл врага. Эдуард вынужденно отстал на марше от отряда на каких-то 6-7 минут. А партизан и след простыл. Растворились в густом лесу. Рванул по лесной тропинке вправо. Оказалось, что вышел к крупному немецкому гарнизону в Старобине. Повернул налево и через пять километров вышел к деревне Поварчицы, куда вечером должен прийти его отряд за продуктами. Полицейский гарнизон около двадцати человек. Эдуард оказался один, но не растерялся. Разоружил пять полицаев и под покровом темноты покинул деревню. Гарнизон в страхе притаился, ожидая прихода крупного десанта. (Эдуард передал якобы приказ командования подготовить продукты на 800 человек).

Партизанский отряд Коржа пришел в Поварчицы на рассвете и разогнал полицаев. Эдуард несколько суток пробирался на свою лесную базу, минуя гарнизоны. Молва бежала впереди него. Легенду творил народ: мол, появился крупный десант Красной Армии. Кто-то видел пушки и много пулеметов. Идут сотни партизан, а впереди один небольшого роста… В Поварчицах, говорят, ездил верхом на начальнике полиции и хлестал его плеткой. Слухи один невероятнее другого. Молве людской не прикажешь.

Находчивость, смелость, дерзость спасли партизана.

Одной из самых дерзких операций 1941 года, проведенных отрядом «Комарова» (Коржа), стал разгром полицейских гарнизонов в деревнях Червоное Озеро, Осово и Забродье. Э. Нордмана переодели в форму немецкого офицера, два десятка партизан в роли «шуцманов», а Корж в роли переводчика у «немецкого коменданта». На рассвете без единого выстрела разоружили полицейских в Забродье, а затем в Червоном озере. Полицейские деревни Осово, услышав выстрелы, поспешили на помощь соседям. Быстро приближались к колхозному двору, где собралось много крестьян, партизаны и пленные полицейские. Быть бы беде, но Эдуард молниеносно рванул навстречу полицаям и так грозно орал на ломаном немецко-русском, что полицаи подчинились, сложив оружие, как того требовал «пан комендант». Один против вооруженной банды – это минуты мужества и огромного самообладания.

С июля 1941 по июль 1944 года Эдуард Нордман – секретарь и член Пинского подпольного обкома комсомола.

Осенью 1942 года, когда в тыл врага прибыл секретарь ЦК ЛКСМБ К.Т. Мазуров, а затем М.В. Зимянин, за Э. Нордманом закрепили восточную часть Пинщины: Ленинский, Лунинецкий, Ганцевичский районы, а также Старобинский и Житковичский районы. В 1943 году его отозвали из отряда и направили на запад области. Надо было начинать на пустом месте: искать людей, учить их, организовывать. «Комсомольский комиссар», как его называли на Пинщине, обошел пешком десятки деревень, подбирая надежных людей. За короткое время были созданы подпольные райкомы комсомола в Ивановском, Дрогичинском, Пинском, Жабчицком, Телеханском и Логишинском районах.

Одновременно с руководством подпольем, Эдуарда назначили помощником комиссара по комсомолу партизанской бригады имени Молотова. Бригада была одной из самых крупных и боевых в соединении. На ее счету разгром крупных гарнизонов в райцентрах Ленино, Камень-Каширске, Любешове, ж.д. станции Синкевичи, десятки боев, более 60 спущенных под откос воинских эшелонов. Бригада героически сражалась 42 дня, с дивизией оккупантов на Днепробугском канале и не дали увести на запад речной флот.

После соединения бригады с советскими войсками в конце марта 1944 года Э. Нордман с группой разведчиков из 70 человек остался в тылу врага – фронту ежедневно требовались разведданные.

Солдату запоминается первый и последний его бой. Первый был в июне 41-го. Последний – в июле 1944 года.  Нордману поручили с группой партизан перерезать путь отступающим частям противника на дороге Пинск – Поречье – Мотоль – Брест. Партизаны выполнили задачу. Фашисты не ушли на запад. В плен взяли около 300 человек, две артбатареи, обоз с боеприпасами. Не дали сжечь большие села Поречье, Тобулки, Молодово, Мотоль.

После освобождения области от оккупации восстанавливали разрушенное войной хозяйство, школы, больницы. Затем выдвинули на партийную работу. В 28 лет избрали первым секретарем Телеханского райкома Компартии Белоруссии.

В 1955 году послали на учебу Высшую партийную школу в Москву. Осенью 1958 года – неожиданный поворот судьбы. Направили работать членом коллегии и начальником управления КГБ Белоруссии. Отказывался, не соглашался, ссылаясь на отсутствие опыта. Но опыт – дело наживное, а в то время надо было укреплять законность в органах. Нужны были свежие силы. Через руки Нордмана прошли тысячи дел по реабилитации невинно осужденных. За каждым делом – судьба человека. Особой заботой была профилактика правонарушений. Скольких людей удалось уберечь от тюрьмы, не сломать их судьбы. Требовалось мудрость и мужество.

В мае 1965 года выдвинули на ответственную работу в центральный аппарат КГБ СССР. 1968 года – начальник Старопольского краевого управления, а с октября 1974 года – Председатель КГБ Узбекской ССР. «Восток – дело тонкое» – это не только крылатая фраза. Это сложности межнационального, этнического мира. Разные религиозные конфессии. Требовался тонкий, терпеливый подход к решению назревавших проблем. Только выдержка, терпение, доброе отношение к людям помогали удерживать ситуацию в рамках закона. В те годы хватало ума ни разу не прибегать к силе оружия ни в Карачаево-Черкессии, ни в Узбекистане.

В 1978 году неожиданно Эдуарда Болеславовича освободили от должности: «Претензий к Вам нет, но не сработался с Ш. Рашидовым». Главная причина освобождения – в принципиальности, нежелании угодничать и прогибать спину. Последовала длительная командировка в ГДР.

В XXI веке о Э.Б. Нордмане напишут: «Не кланялся пулям в войну, не прогибался после войны, никому не кланяется сегодня». Еженедельник «Ветеран» в июне 1991 года писал: «Человек неподкупный, прямой, с открытым сердцем для людей. Его освобождали, лишали высоких постов, но он не отрекался от правды, выстраданной точки зрения, позиции. За правое дело, чтоб по закону и совести все жили, он ведет борьбу всю жизнь».

В 1983 году Правительство утвердило Э.Б. Нордмана в должности заместителя Председателя Государственного комитета СССР по иностранному туризму. Являясь членом Исполнительного Совета Всемирной туристической организации, он участвовал во всех крупнейших конгрессах и ассамблеях.

В 1992 году вышел на пенсию. Работал в ветеранском движении. Избирался членом Советского комитета ветеранов войны, членом Всесоюзного совета ветеранов войны и труда. Почетный председатель Пинского городского совета ветеранов.

Э.Б. Нордман – автор многочисленных публикаций, посвященных истории партизанского движения в Белоруссии: «Никогда не забудем!» (1961), «1119 дней в тылу врага» (1986) и др. Книга «Штрихи к портретам» (2002) выдержала издания в Минске, Минводах и Ростове.

Ратный и трудовой путь Э.Б. Нордмана отмечен орденом Октябрьской Революции, двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны I степени, Золотым крестом Польского ордена Виртути Милитари, более чем 20 медалями. Он – почетный сотрудник госбезопасности, почетный гражданин города Пинска.

Неоднократно (с 1946 по 1974 год) избирался депутатом Пинского, Брестского, Минского Советов депутатов трудящихся, Ставропольского краевого совета и депутатом Верховного Совета СССР (1974–1979), членом Пинского, Брестского, Минского областных и Ставропольского краевого комитетов КПСС, членом ЦК КП Узбекистана.

 

«Памяти Нордман-Северовой» Корней Чуковский – читать текст

Смеялись, улюлюкали, хихикали. Вся Россия потешалась над ней, сделала ее анекдотом. Шаржей, карикатур, эпиграмм на нее были не сотни, а тысячи. Каждый день приходили в Пенаты новые газетные вырезки: сплошь издевательства, брань. Да и как же не смеяться, помилуйте! Вдруг ни с того, ни с сего заставляет нас питаться травой!! «Кушайте сено! В сене все спасение! Нет другой пищи, кроме сена!..»

– То есть как же сеном?! Каким сеном?

– А вот тем, что коровы едят… Подите в конюшню и…

– Ха-ха-ха!

Года три подряд не мог отсмеяться ошарашенный обыватель.

– Сено?! Да неужто же сено?! – и снова прыскал в рукав. Но она – никакого внимания: проповедовала сено, как религию. Читала лекции о сене, писала о сене брошюры, письма, статьи, рефераты, сама питалась почти исключительно сеном, – вся горела своей странной идеей. А когда вдруг придумала, ни с того, ни сего, шить зимние кофты и шубы из стружек, из обыкновенных сосновых стружек, началась та же самозабвенная проповедь: помню, как в лютую финскую зиму бедная Наталья Борисовна мерзла в какой-то корявой самодельной накидке, с зашитыми за подкладку кусочками дерева, уверяя себя и других, что ей очень тепло и удобно.

И потом такая же безмерная, страстная вера в… хождение по снегу босиком. Больная, кашляющая женщина снимает на морозе ботинки и с веселым, блаженным выражением лица ступает по мучительно-холодному снегу.

Всякая такая идея – а их у нее было множество, она звала их «восторгами души» – делала ее своею жертвою. Помню, как она внезапно уверовала, что все зло у нас – от объедения, и обрекла себя добровольному постничеству. Жила в ней неистребимая жажда отдаться чему-нибудь всецело, до страдания, до самозабвения. Ей все мерещилось, что она знает наверное, как спасти мир, как осчастливить вселенную, и она торопилась поделиться со всеми драгоценным своим тайноведением. Как умилялась она, как была именно счастлива, если ей удавалось завербовать кого-нибудь в свою веру! Без веры в какую-нибудь панацею, – веры всепожирающей, страстной, она не могла бы прожить и минуты. Пусть ее проповедь была порой чересчур эксцентрична, казалась причудой, капризом, – самая эта страстность, безоглядность, готовность на всякие жертвы умиляла в ней и восхищала. И, присмотревшись, вы видели в ее причудах много серьезного, здравого. Все, например, потешались над ее раскрепощением прислуги, а между тем я, как ежедневный свидетель, не мог же не видеть, что и вправду вся прислуга Пенатов боготворила Наталью Борисовну. Наталья Борисовна, действительно, становилась другом своих «услужающих», ездила с ними в театр, ела с ними за общим столом, переписывалась с ними и т. д., и право, покуда наши Марфы и Дарьи чувствуют себя у нас крепостными, – мы не вправе смеяться над ней.

Русское вегетарианство потеряло в ней величайшего своего апостола. Ко всякой пропаганде был у нее огромный талант. Как восхищалась она суфражистками! Ее проповедь кооперации положила в Куоккала начало кооперативной потребительной лавки; она основала библиотеку; она много хлопотала о школе; она устраивала народный театр; она помогала вегетарианским приютам – все с той же всепожирающей страстью. Все ее идеи были демократичны: недаром в молодости убежала она, дочь адмирала, в Америку и там поступила в коровницы! Она даже сеном, даже этой шубой из стружек хотела согреть, накормить голодных, холодных, и те дворники, трубочисты, рабочие, плотники, бабы, которым она вместе с И. Е. Репиным по воскресениям читала в Пенатах вслух, с которыми делила и горе, и радость, теперь оплачут ее, как родную…

Признаюсь, я не большой был поклонник ее реформ и проповедей. Мне казалось, что не такими идеями разрешаются вопросы общественности. Я убеждал ее забыть о реформах и писать романы, комедии, повести. Здесь, по-моему, было подлинное ее призвание. Когда мне в «Ниве» попалась ее повесть Беглянка, я был поражен неожиданным ее мастерством: такой энергичный рисунок, такие верные смелые краски. В ее книге Интимные страницы есть много очаровательных мест о скульпторе Трубецком, о разных московских художниках. Помню, с каким восхищением слушали в Пенатах писатели (среди которых были очень большие) ее комедию «Деточки». У нее был хваткий наблюдательный глаз, она владела мастерством диалога, и многие страницы ее книг – настоящее создание искусства. Могла бы благополучно писать том за томом, как и прочие дамы-писательницы. Но ее тянуло к какому-то делу, к какой-то работе, где кроме издевательства и брани она не встретила до гроба ничего.

Вчера она умерла – в Локарно, в Швейцарии, куда ее загнала чахотка. Было ей пятьдесят два года. Вчера же уехал в Локарно ее друг, потрясенный, взволнованный, И. Е. Репин. Он привезет ее прах в Петербург. Хоронить ее будут в Александро-Невской лавре.

К. Чуковский

Летние шины Nokian Nordman SC, SZ, SX 2, S SUV, характеристики резины

Компания Нокиан, основанная еще в конце девятнадцатого века, уже не первое столетие выпускает высококачественную резину для летнего и зимнего применения. Есть варианты практически под все модели транспортных средств.

Рассмотрим одни из последних разработок финского производителя – летние шины Nokian Nordman SC, SZ, SX 2, S SUV.

Nokian Nordman SC

Это бескамерная модель радиального типа с ненаправленным ассиметричным протектором, оснащенным индикатором износа. Представлена в двух размерностях – R15 и 16, ширина протектора и профиля шины:

• 185/75,
• 195/70 и 75,
• 215/65 и 75,
• 225/70.

Шины Nordman Nokian серии SC рекомендованы производителем к установке на легковые авто разного типа, в том числе на минивэны и легкие коммерческие транспортные средства.

При разработке модели акцент был сделан на прочность, надежность и долговечность. При этом летняя резина должна быть легкой. В итоге была выпущена шина с усиленной конструкцией протектора, более жесткого по краям.

Для быстрого водоотвода и снижения аквапланирования предусмотрены разнонаправленные канавки четыре продольные борозды. Согласно индексу максимальной нагрузки, покрышка выдерживает нагрузочный вес до 1250 кг.

Nokian Nordman SZ

Модель предназначена для водителей, любящих скорость и драйв, умеющих маневрировать на дороге в дожди, жару и ветер. Это качественная и надежная резина, показавшая хорошие результаты в тестировании 2017 года и заняла шестое место из двенадцати в общем зачете.

Уступила Нокиан Нордман СЗ только премиум-моделям, таким, как Пирелли Зеро. Причем по экономии топлива Нокиан уверенно обошла лидера.

Выпускаются в размерностях R16, 17 и 18, ширина протектора – 205, 215, 225, 235 и 245. Профиль по высоте – 40, 45, 50, 55.

Шины SZ – это летний вариант, выпускаемый с двумя разными протекторными рисунками согласно разным индексам скорости (W и V, рассчитанных на 270 и 240 км/ч соответственно).

Многослойный ассиметричный протектор с наносиликой обеспечивает отличную курсовую устойчивость и безупречное сцепление с мокрым дорожным покрытием. Продуманный дизайн и расположение опорных, продольных и центральных ребер упрощают маневрирование высокой скорости.

На самом протекторе имеются два индикатора – аквапланирования и износа. Если резина износится больше, чем на 4 мм, первый индикатор, выполненный в форме капли, исчезнет. Это будет предупреждение о том, что сцепление шины с мокрой дорогой снизилось.

Покрышки отлично себя показывают в экстремальных климатических условиях, упрощают передвижение по не самым ровным российским дорогам.

Nokian Nordman СХ2

Шины рассчитаны на семейные авто, создаются из экологически чистой смеси с большим содержанием кремниевых кислот. Также в состав резины добавлены натуральные смолы и масла, которые существенно увеличивают ее износостойкость.

Если вернуться к кремниевым кислотам, то они тут не случайны. Их присутствие повышает сцепление с мокрым асфальтом и снижает сопротивление качению.

Ассиметричный протектор имеет классический летний рисунок, но с добавлением четырех канавок, которые легко удаляют влагу из-под шин, делая покрышки более устойчивыми к аквапланированию.

Плечевые зоны оснащены вентурными канавками, также ускоряющими процесс отвода воды из пятна контакта.

Диаметр шин – R16, 17 и 18, ширина и высота профиля – 205…245 и 40…55.

В производстве Нокиан Нордман СХ 2 тоже используется технология инновационная технология Silent Groove Design. Особая форма полостей стенок не только хорошо снижает шум, но и увеличивает эксплуатационный срок резины.

Nokian Nordman S SUV

Модель создана для поездок по разным дорогам в любую погоду летом и в межсезонье. Стреловидный рисунок и канавки на протекторе характерны для S SUV. Благодаря им жидкость и грязь быстро убирается из-под колес, обеспечивая безопасность водителю и пассажирам. Курсовая устойчивость высокая благодаря мощному центральному блоку протектора.

Шины созданы из специальной экологической резиновой смеси, которая обеспечивает отличное сцепление с дорожным покрытием при любых погодных условиях. Тормозной путь короткий, протектор – широкий, с индикатором износа.

Резиносмесь для Nokian Nordman S SUV создавалась из особого соединения, запатентованного компанией Нокиан. В результате транспортное средство хорошо маневрирует, быстро тормозит и удерживает равновесие на мокрой и сухой трассе.

Грунт, вода и слякоть из контактного пятна отводится моментально – за счет рисунка и зубчатой формы блоков.

Финская компания не зря так популярна во всем мире. Ее продукция качественная, экологически чистая, надежная. Производитель следит за новейшими технологиями и с удовольствием внедряет лучшее в свою продукцию.

Norman Grabowski – адрес, телефон, официальные документы

Norman L Grabowski возраст: ~ 56

56120 North Ave, Macomb, MI 48042 (586) 749-6324
56830 North Ave, Macomb, MI 48042 (586) 749-3381

Известны как: Norman M Grabowski, Nicole Grabowski …

Связанный с: Мэрион Барр, 92, Дуглас Грабовски, Джинджер Грабовски, 40 …

Жил в: Macomb, MIPalos Heights, ILRay, MICasco, MI…

Norman D Grabowski Возраст: ~ 83

Связано с: Габриэль Стэк, 53 Джордан Стэк, 30 Кристофер Стэк, 54 …

Проживал в: Санкт-Петербург, ФЛЛарго, ФЛЛарвотер, Флорида …

Norman A Grabowski возраст: ~ 57

42 Wright Rd, Wethersfield, CT 06109 (860) 529-1496
239 Palmer Neck Rd, Pawcatuck, CT 06379 (860) 599-5166

Известен как: Norman Grabawski

Связанный с: Джоан Грабовски, 85 Джоди Грабовски, 61 Норман Грабовски, 84

Жил в: Wethersfield, CTPawcatuck, CTJacksonville, FL…

Norman A Grabowski Возраст: ~ 84

423 Cape Coral Pkwy W, Cape Coral, FL 33914 (941) 549-3721 (239) 549-3721
227 48Th Ter, Cape Coral, FL 33914 (239) 549-3721

Связанный с: Джоан Грабовски, 85, Джоди Грабовски, 61, Норман Грабовски, 57

Жил в: Fort Myers, FLPawcatuck, CTCape Coral, FL …

Norman E Grabowski возраст: ~ 55

143 Fleming St, Buffalo, NY 14206 (716) 854-2541

Известны как: Norman R Grabowski, N. Grabowski…

Связанный с: Ричард Уильямс, 40, Кристина Саймон, 49, Дэвид Грабовски …

Жил в: Буффало, штат Нью-Йорк.

Norman M Grabowski Возраст: ~ 46

35468 Loves Mill Rd, Glade Spring, VA 24340 (276) 429-2012
30114 Poor Valley Rd, Saltville, VA 24370 (276) 944-3342

Известны как: Norman Grabowski, N Grabowski, Norman Graboski

Связано с: Diane Wible, 72Genevieve Grabowski, 101N Grabowski, 46…

Жил в: Saltville, VANational Park, NJ …

Norman T Grabowski Умер

Связано с: Ким Торнбург, 49, Джеймс Грабовски, 60, Люсиль Грабовски, 84 …

Проживал в: North Tonawanda, NYLigonier, PA

Norman E Grabowski Умерший

Относится к: Эллисон Краузе, 49, Дэвид Грабовски, 55, Лоррейн Грабовски, 94…

Проживал в: Уоррене, городок Миклинтон, Мичиган.

Reit- und Sporthotel Nordmann

Die Geschichte des Familienunternehmens beginnt bereits Anfang der 1990er Jahre. Damals erwarb Манфред Нордманн, Förster von Beruf, das örtliche Sägewerk, gründete mit einer Hand voll Mitarbeiter das «Forst und Sägewerk NORDMANN» und legte damit den Grundstein für ein Familienunternehmen, welcheshmenchloster, welchesmahrönen de l’Esmahrönen, Welcheshmen de Kölnen. Unternehmensbereichen entwickeln sollte.

Seit je her – schon zu DDR Zeiten züchtete die Familie Warmblutpferde und vermietete eine kleine Ferienwohnung – hegte Familie NORDMANN den Wunsch, hier im Harzer Leinetal, Reitgäschate, Jäger züchtete, jäger züchtete, jäger züchtete, jäger züchtete, jäger züchtete, jäger züchtete, jäger züchtete, jäger züchtete, jäger züchtée, jäger, jäger züchte, en нахер цу приносить. Anfang der 90er Jahre nahm dieser Traum Gestalt an. Die Familie errichtete auf dem ehemaligen LPG-Gelände einen Reitstall mit Reithalle und Außenreitplatz. 1997 wurde mit dem Bau des Hotels begonnen, welches zwei Jahre später mit 23 Hotelzimmern, einem Restaurant sowie einem Wellnessbereich mit Innenpool und zwei Saunen sowie einer Sporthalle eröffnet wurde.

In den folgenden Jahren wurde zur bestehenden Pferdezucht eine в Deutschland einzigartige Zucht von Verschiedenen Wildrinderrassen, wie Bison, Wisent, Highländer, Galloway und einheimischen Wildtieren aufgenommen. Großes Alleinstellungsmerkmal ist hier die обширный und natürliche Haltungsweise der Tiere, die Schlachtung im eigenen Schlachthaus und die hauseigene Vermarktung des Fleisches. Ein Forstrevier mit 1000 га Wald bietet Jägern die Möglichkeit den Urlaub mit Ihrer Passion zu verbinden.

In den Jahren von 2012 – 2016 erweiterte Familie Nordmann das Hotel um 24 Hotelzimmer, einem zweiten Restaurant mit Showküche, einem Bankett-und Tagungsbereich sowie dem SPA. Auf einem topografisch wunderschön angelegten Wildpark-Rundweg gehen die Besucher auf Tuchfühlung mit Rothirsch, Wildschwein, Muffelwild und den vielen anderen Wildparkbewohnern insbesondere auch mit Exoten wie Kamelen, Strauß.

Das nachhaltig geführte Familienunternehmen besitzt mit seinen verschiedenen Unternehmensbereichen eine große Wertschöpfungskette und ist zu einem imposanten und facettenreichen Resort gewachsen.

Закажите свою копию In Velvet Limited Signed ‘Tour Edition’, щелкнув эту ссылку.

Мерч

Official In Velvet доступен до 10 ноября здесь.

Скоро будут новые гастроли. Спасибо за поддержку!

(c) 2020 Charlie De Keersmaecker

Наконец-то наступил долгожданный третий рекорд Nordmann . «In Velvet» , первый альбом на Unday Records, действительно нечто иное. Несмотря на то, что все музыканты имеют джазовый опыт, это не джазовая пластинка.Когда они вчетвером собрались в студии, все их старые и новые влияния слились воедино в этом творческом шедевре. С меньшим количеством рока и большим количеством синтезаторов, чем в их предыдущей работе. В фильме Джаспера Макельберга («Лица на телевидении») четкого производства все расставлено по своим местам. С каждым прослушиванием мы все глубже погружаемся в него, и с сегодняшнего дня вы все приглашены присоединиться к нему. Откройте для себя «In Velvet» ЗДЕСЬ

Около десяти лет назад Nordmann появился на свет после успешной импровизационной сессии, которой суждено было продлиться долго.Четверо музыкантов сумели совместить вольности импровизационного джаза с интенсивностью рок-музыки, и их выступления сразу же вызвали ажиотаж в их родной Бельгии. Им удалось запечатлеть энергию своих живых выступлений на своем дебютном альбоме «Alarm» (2015), а последующий альбом «The Boiling Ground» 2017 года принес им статус именитой группы и группы, которую нельзя не посетить вживую.

No related posts.